Русская патриархальная семья
(Алтайский край, втор. полов. XIX в. – нач. XX в.)
Что представляло собой во второй половине XIX в. русское население Алтайского края? Это были следующие группы:
старожилы – это те, кто живут здесь давно с момента заселения этого края русскими, кержаки – старообрядцы-беспоповцы, переселившиеся с нижегородской области с реки Керженец,
«поляки» — переселенные в административном порядке русские старообрядцы-поповцы из Польши,
сибирские казаки и новоселы – недавние переселенцы, постепенно смешивающиеся с другими группами.
В связи с замкнутостью первых 4 групп населения, в них сохранился на начало XX в. традиционный бытовой уклад семейной и общественной жизни, который мы сейчас и рассмотрим на основании исследования этнографа А.В. Сафьяновой.
Семьи были неразделенными, т.е. это когда женатые сыновья оставались в отцовском доме. В семьях главой был самый старший мужчина – «большак». Большак обладал патриархальной властью. Все безропотно должны были его слушаться, никакие возражения старшему не допускались. Колхозница Яковлева рассказывала, что возглавлял их большую семью дед. Он был уже очень стар и слеп, но все члены семьи подчинялись ему, в том числе и его взрослые сыновья. Старшему из них было больше 50 лет. Вся жизнь, права и обязанности членов семьи были строго регламентированы. За их исполнением следил глава семьи. В случае неповиновения он мог наказать виновного. Патриархальная власть главы семьи особенно ярко проявлялась при семейных разделах. Раздел женатых сыновей целиком зависел от воли большака, который назначал им по своему желанию и усмотрению определенную долю из семейного имущества. Если сын воспротивится отцу, то последний мог выгнать его из дома, ничего ему не выделив. «Не захочет свекор,—рассказывала М. В. Жиба из с. Бобровки Шипуновского р-на,— никуда не уйдешь, а если уйдешь, то ни с чем, свекор ничего не даст из хозяйства». Сыновья боялись лишиться своей доли при выделе и во всем слушались отца. Поэтому раздел обычно проходил мирно. Когда семья сильно разрасталась, отец строил сыну дом, наделял отделившуюся семью необходимой домашней утварью, выделял определенное количество скота и птицы. Деспотичность отцовской власти особенно резко проявлялась в кержацких семьях. Большак был здесь полновластным хозяином. Он распоряжался не только всем бытовым укладом семьи, но был также единоличным распорядителем всего семейного бюджета и сам делал все необходимые для семьи покупки. Старые жители селений рассказывали, что в кержацких семьях свекор держал у себя все семейные деньги, у него были ключи, которые он носил на поясе, от всех помещений, где хранились домашние припасы и семейное имущество. Он единолично распоряжался деньгами, сам выдавал продукты и даже наряды к праздникам. Обычно же у алтайских сибиряков домашними делами распоряжалась жена главы семьи — «большуха». Она хранила общесемейные деньги, ведала продуктами, следила за порядком в доме, распределяла работы между женщинами, обучала младших невесток кухонной работе. В то же время в случае смерти главы семьи большуха не наследовала его власть. Права и обязанности старшего обязательно переходили мужчине — старшему сыну, реже — брату.
Типичным для неразделенной семьи было безусловное, безропотное подчинение младших членов семьи старшим, жен — мужьям, детей — родителям. Наибольшим авторитетом в семье после большака пользовался старший сын. Он еще при жизни отца выделялся среди других сыновей. К нему всегда обращались только по имени-отчеству. Сын помогал отцу в хозяйственных делах. Он ездил на ярмарку, продавал хлеб, покупал необходимые для семьи товары. Отец выдавал ему деньги, за которые сын отчитывался перед отцом. Жена старшего сына была первой помощницей свекрови и считалась главной среди других снох. Как и повсюду у русских, самым тяжелым в семье было положение невестки. Особенно много требований предъявлялось к младшей снохе. На невестку в семье мужа смотрели, прежде всего, как на даровую работницу. Характерно, что при выборе невесты большое значение придавали ее физическому здоровью. Если свекровь обижала сноху, то муж не мог защитить жену, а только утешал ее. В старообрядческих семьях, в условиях религиозной регламентации их быта, молодуха, прежде чем приняться за какую-либо работу (пойти за водой, убраться во дворе, подоить коров и т.п.), должна была попросить благословения у родителей ее мужа. Старики следили за этим и строго наказывали; например, принесенную невесткой без благословения воду выливали на землю, а ее снова посылали за водой. Мужа и всех старших членов его семьи невестка должна была называть по имени-отчеству. У кержаков было принято так обращаться ко всем членам семьи мужа, даже к малолетним детям, деверьям и золовкам. Как и везде в кержацких семьях, невестка без разрешения свекрови или мужа не имела права выйти на улицу, даже забежать к соседке, или поставить угощение собственной матери. Имущественные права невестки были крайне ограничены. Из общесемейных доходов ей выделялось питание и верхняя рабочая одежда. «15 лет прожила в доме мужа,— вспоминала А. М. Кижакина,— и мне ничего не покупали, кроме платка к празднику». Невестка должна была обходиться своими средствами, в основном приданым. От его размеров зависело в значительной мере ее положение в семье мужа. Особенно тяжело приходилось бедной невестке, взятой в зажиточную семью. Приданое составляло личную собственность невестки. В случае ее смерти, оно по наследству переходило к ее дочери. Если не было дочерей, то возвращалось в семью родителей. Кроме приданого, личной собственностью невестки был обработанный ею лен. В каждой семье женщинам выделялся участок земли под лен. Они сообща сеяли его, ухаживали за ним, убирали, мяли и трепали. Полученную же кудель свекровь со снохами делили между собой либо по душам (сколько у снохи детишек), либо поровну, в последнем случае количество детей не учитывалось. Так же распределялась между женщинами шерсть. Изо льна и шерсти они изготовляли одежду для своей семьи. Излишки холста можно было продать. Поэтому снохи старались как можно больше изготовить холста, продать его, а на вырученные деньги купить что-либо для своей семьи или в приданое своей дочери — «Света белого но видели, все пряли и ткали»,—вспоминали пожилые женщины. На дополнительные заработки женщины но ходили: «В своем хозяйстве работы хватало». В казачьих же семьях замужней женщине идти на заработки считалось даже неприличным.
Для патриархальных семейных отношений было характерно деспотическое отношение к женщине. В дореволюционной алтайской деревне полагалось, «чтобы мужчина строжился с женой». Был такой случай: один крестьянин стал бить жену, а когда посторонние вступились за нее, то сказал, что никто не имеет права указывать ему, как распоряжаться своей женой — он может с ней делать все, что хочет. Особенно сурово относились к женщине кержаки. По словам старых жителей, из-за мелочей муж избивал жену так, что рубаха прилипала к телу. Отношения между супругами осложнялись также тем обстоятельством, что большинство браков совершалось по воле родителей, которые отдавали дочь замуж или женили сына без их согласия, а часто вопреки желанию детей. Брачные узы связывали супругов на всю жизнь. Женщина в дореволюционное время фактически не имела права на развод. А.М. Кижакина рассказывала, что когда в их селе жена, не стерпев побоев мужа, сбежала от него, то была вскоре возвращена обратно. Были случаи, что даже мать препятствовала возвращению дочери домой. Поэтому мать, выдавая дочь замуж, говорила ей, что «замуж выйти навсегда, навечно, что она к нему всю жизнь будет лычком привязана». Несмотря на то что мужская неверность встречалась значительно чаще, осуждалась и жестоко наказывалась лишь измена жены. Наказание состояло в том, что муж впрягал жену в телегу или сани вместо лошади, заставлял везти его и при этом бил жену плетью. Или же привязывал жену к оглобле за косы и гнал лошадь вскачь. Относительно мягкое отношение к женщине наблюдалось у старообрядцев-«поляков». Так, например, у них молодым женщинам не возбранялось ходить на молодежные гулянья. М.Швецова связывала это с сохранением у «поляков» невенчанных (сводных браков), т.к. после переселения на Алтай у них была нехватка священников. Женщина при сводных браках в случае плохого отношения к ней мужа могла от него уйти, как подчеркивала Швецова, поэтому муж редко осмеливался бить ее. Более мягкое отношение к женщине у «поляков» можно объяснить, также возможно, влиянием населения с более свободным строем семейных отношений. Большую самостоятельность по сравнению с другими группами сибиряков, как отмечали исследователи, имела молодежь в «поляцких» семьях. У них родители реже насильно женили сыновей или выдавали дочерей замуж, больше считались с желаниями самих молодых людей. У кержаков же браки по воле родителей были обычным явлением. У казаков родители больше считались с желанием сыновей, а девушек выдавали замуж по своему усмотрению.
Трудовым воспитанием дочери руководила мать. Она передавала ей свои практические навыки и познания в области хозяйственной деятельности (за исключением кулинарного искусства), необходимые в будущей трудовой жизни дочери. Навыки в приготовлении пищи, как это было принято в крестьянских семьях, дочь уже после выхода замуж приобретала в доме мужа. В девушках готовили пищу только в том случае, если была больная мать и не было в доме снох.
Вся домашняя работа считалась традиционно женской. Мужчине было зазорно выполнять ее. Даже мальчик, принесший «коромысло воды», подвергался насмешкам. Домашние обязанности у алтайских старожилов женщины выполняли в строгой очередности, «понедельно». Молодая сноха первое время не включалась в очередь. Длительность этого периода зависела от умения молодухи, от состава новой семьи и от отношения к снохе ее членов. Обычно он продолжался от 3-4 месяцев до года. В это время невестка должна была носить воду и дрова, топить баню, мыть полы, помогать в дойке коров. Считалось, что этим она скорее «входила в новую семью», т. е. приобщалась к новому родственному коллективу. При вступлении в новую семью было принято также, чтобы молодуха украшала дом своим «обиходом» — развешивала полотенца, закрывала столы своими скатертями, пользовались её наквашенниками (салфетка, покрывающая квашню). Все это висело и лежало год, а если приходила вторая молодуха, то она убирала дом своим рукоделием. А потом снохи украшали дом по очереди. Каждая очередная неделя имела определенное название: первая неделя — «стряпчая» (готовка пищи), вторая — «скотнея» (уход за скотом), третья — «гульная» (ткацкая). Если в семье было две снохи, то в очередь вставала еще обычно нестарая свекровь. Если в семье было 4—5 снох, то одна сноха помогала стряпке, другая скотнице. Эта неделя носила название «подсобной». В этом случае свекровь не вставала в очередь, а помогала по желанию и в зависимости от характера и возраста той или иной невестке, чаще всего она присматривала за малолетними детьми. Очередность работ соблюдалась и в зажиточных семьях, но здесь невесткам помогали работницы, а для присмотра за детьми брали няньку — девочку 10—12 лет. В обязанности стряпки входило приготовление пищи, подача ее на стол, мытье посуды и повседневная уборка помещения. Молодую невестку стряпать учила свекровь. Если последняя была «хорошего нрава», то она показывала невестке, как замесить тесто, определить, когда готова квашня и т. д. В противном случае свекровь не только не учила, но и высмеивала сноху, если у нее получался плохой хлеб. Скотница ухаживала за скотом и доила коров. В «гульную» неделю невестка пряла и ткала на себя, мужа и детей. Кроме изготовления одежды, каждая сноха стирала на свою семью. Младшая невестка обстирывала стариков. Если не было в семье девушек, невестки по очереди топили баню. Уборка помещения по субботам и перед праздниками, приготовление праздничной еды выполнялись женщинами совместно. Для новоселов понедельное распределение работ было не характерно. При смешанных браках старожилов и новоселов молодая женщина придерживалась того порядка, который был принят в доме мужа.
Распорядок дня алтайских сибиряков и характер их трудовой деятельности различался по временам года. В деревне всегда вставали рано, не позднее 5 часов. В осенне-зимний период раньше всех поднималась стряпка. Она выбивала квашню, топила печь, готовила завтрак, пекла калачи. У сибиряков полагалось ежедневно подавать к столу свежеиспеченный хлеб. В 8 часов садились завтракать. Одна из женщин звала к столу мужчин, которые занимались хозяйственными делами во дворе: гоняли лошадей на водопой, давали им корм, меняли подстилку. За столом рассаживались в определенном порядке. Под святой угол садился глава семьи, рядом с ним — старший из сыновей. Мужчины рассаживались по одну сторону стола — на лавках, женщины — по другую, на приставных скамейках. Дети ели за отдельным столом, около печи. Свекровь сидела вместе с ребятишками, чтобы доглядывать за ними. Стряпка подавала на стол и ела после всех. Случалось и так, что сначала ели взрослые, потом дети; при этом женщины стояли позади мужей и хлебали из-за их спин. Ели из одной миски деревянными ложками. Мясо брали после того, как свекор даст указание — стукнет ложкой. За столом сидели чинно, «засмеешься, то свекор ложкой по лбу стукнет». Обедали в полдень, ужинали в 6-7 часов. Весь день проходил в работе. Каждый занимался положенным ему делом. Зимой женщины очень много пряли. Трудовая нагрузка женщин увеличивалась к концу недели: прибавлялась стирка белья, в субботу топка и мытье в бане.
Много еще чего можно рассказать, да хватит.
(по книге «Русские: семейный и общественный быт»)