Преподобный Лонгин Коряжемский.

Преподобный Лонгин празднуется в Соборах Архангельских и Вологодских святых. В молодых летах преподобный пришел в обитель прп. Павла Обнорского и долго подвизался там, но потом, тяготясь многолюдством общежития и возрастающим почетом, пожелал удалиться в пустыню.

Получив благословение настоятеля, он вместе со своим духовным братом Симоном, иноком Корнилиевского монастыря, отправился на поиски уединенного места. Спустившись по воде от Вологды до Устюга, странники дошли до Сольвычегодска и на некоторое время остановились в местном Борисоглебском монастыре.

Далее их путь лежал по левому берегу реки Вычегды. Дойдя до устья реки Коряжемки, они остановились в глухом лесу в 15 верстах от города. Помолившись Богу, оба друга начали рубить лес и расчищать место, на котором общими силами построили келлию и часовню. Когда тяжелые работы были окончены, преподобный Симон удалился на берег реки Сойги и основал там свой скит. Преподобный Лонгин остался один и всецело предался богомыслию, дни и ночи проводя в непрестанных молитвах и псалмопении. Когда весть о преподобном разнеслась по окрестным селениям, к нему стали приходить те, кто искал спасения в уединении и безмолвии. Святой предупреждал их о трудностях пустынножительства, говорил о своем желании жить в одиночестве, но люди не переставали приходить и селиться в тех местах. Сначала собравшиеся жили как отшельники, но потом, когда по общему желанию преподобный Лонгин был выбран настоятелем, он дал им общежительный устав. Была построена новая церковь в честь святителя Николая, а также трапезная и другие необходимые для общежития службы. Таким образом в 1535 году возникла Коряжемская обитель, в которой преподобный был игуменом.

Приняв начальство над братией, преподобный Лонгин превзошел всех подвижническими трудами. Несмотря на преклонные годы, он всегда первый выходил на монастырские послушания и более других работал для своей пустынной обители. Близ церкви он сам выкопал колодец.

Скончался 10 февраля 1540 года. Он пожелал, чтобы тело его было погребено у подножия церковной лестницы, чтобы приходящие в церковь попирали его прах. Братия не посмела ослушаться завещания старца.

Служба святому была составлена в 17 веке епископом Вятским Александром.

Апостольское чтение дня ( Гал. 2: 16-20).

Однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть.

Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак.

Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником.

Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу,

и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня.

Мы оставили закон не потому, что он недобр, а потому, что он немощен и не в состоянии оправдать. Никто не мог исполнить его дел, трудных и неудобоисполнимых, не по причине их величия, но вследствие мелочности; или иначе, потому что он души не освящал, но только телесную нечистоту удалял.

Гал.2:18 – Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником. Они говорили, что нарушающий закон есть преступник, а он, напротив, показывает, что соблюдающий его есть преступник, идущий не только против веры, но и против самого закона. Потому что сам закон привел меня к вере и убедил оставить его.

Гал.2:19– Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу. Апостол Павел оставил закон и говорит: посредством закона благодати и Евангелия я умер для закона Моисеева.

Но живет во мне Христос, то есть в нас ничего нет, что не угодно Христу, но Он все совершает в нас, управляя и господствуя. И наша воля умерла, а живет Его и управляет нашей жизнью. Итак, если я живу для Бога жизнью, отличной от жизни в законе, и умер для закона, то я не могу ничего соблюдать из закона. Держащийся закона показывает, что Христос не умер для него.

Святоотеческое чтение дня.

О смирении
(разговор между старцем и учеником его, продолжение)

Ученик. Вопросом о том, каким образом при преуспеянии в добродетелях можно преуспевать в смирении, я отклонил тебя от порядка в поведании.

Старец. Возвращаюсь к нему. В упомянутом поучении преподобного аввы Дорофея приведено изречение некоторого святого старца, что «путь смирения – телесные труды в разуме». Это наставление очень важно для братий, занимающихся различными послушаниями монастырскими, из которых одни бывают тяжелы для тела, а другие сопряжены с подвигом душевным. Что значит «трудиться в разуме»? Значит – нести труд монастырский, как наказание за свою греховность, в надежде получения прощения от Бога. Что значит «трудиться безрассудно»? – Трудиться с плотским разгорячением, с тщеславием, с хвастовством, с уничижением других братий, не могущих нести такого труда по немощи или неспособности, даже по лености. В последнем случае труд, как бы он ни был усилен, долговремен, полезен для обители в вещественном отношении, не только бесполезен для души, но и вреден, как наполняющий ее самомнением, при котором нет места в душе ни для какой добродетели. Пример «труда в разуме», возведшего делателя на высоту христианского совершенства низведением в глубину смирения, видим в подвиге блаженного Исидора Александрийского. Он был одним из сановников Александрии. Призванный милосердием Божиим к монашеской жизни, Исидор вступил в иноческое общежитие, бывшее невдалеке от Александрии, и предал себя в безусловное повиновение игумену обители, мужу, исполненному Святого Духа. Игумен, усмотрев, что от высоты сана образовался в Исидоре нрав надменный и жесткий, вознамерился подействовать против душевного недуга возложением послушания трудного не столько для тела, сколько для больного сердца. Исидор, вступая в общежитие, объявил игумену, что он предает себя ему, как отдается железо в руки ковача. Игумен велел ему встать и постоянно стоять при вратах обители с тем, чтоб он каждому входящему и исходящему поклонялся в ноги, и говорил: «Помолись о мне: я одержим бесом». Исидор оказал повиновение игумену как бы Ангел Богу. Пробыв семь лет в этом послушании и предузнав свою кончину из Божественного откровения, Исидор скончался радостно. О состоянии души своей во время подвига он исповедал святому Иоанну Лествичнику так: «Вначале я помышлял, что продал себя для искупления грехов моих, и потому с величайшею горестью, принуждением себя, как бы с пролитием крови, я полагал поклоны. По прошествии года, сердце мое престало уже чувствовать печаль, ожидая награды за терпение от Самого Бога. По прошествии еще одного года, я, от сознания сердца, вменил себя недостойным и пребывания в обители, и лицезрения Отцов, и беседы с ними, и встречи с ними, и причащения Святых Тайн, но опустив глаза вниз, а образ мыслей еще ниже, уже искренно умолял о молитве входящих и исходящих». Вот телесный труд и послушание, проходимые в разуме! Вот плод их! Одна смиренная мысль передавала блаженного делателя другой, более глубокой, как бы воспитывая его, доколе он не вступил в обильнейшее, таинственное ощущение смирения. Этим святым ощущением отворено святому Исидору небо, как одушевленному храму Божию. «Смирение делает человека селением Божиим», – сказал Великий Варсонофий.