Неделя о Страшном Суде.
Предпоследняя Неделя перед Великим постом имеет два названия. В Уставе она называется Неделей мясопустной или «мясопустом» по той причине, что в этот день совершается заговение на мясную пищу. Кроме того, встречается наименование «Неделя о Страшном суде», так как в этот день читается евангельское зачало, содержащее описание последнего суда Спасителя во время Второго пришествия (Мф.25:31-46).
Апостольское чтение дня ( 1 Кор., 8:8-9:2 ).
Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем.
Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных.
Ибо если кто-нибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как немощного, не расположит ли и его есть идоложертвенное?
И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос.
А согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа.
И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего.
Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе?
Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства — вы в Господе.
Здесь говорится о том, как происходит соблазн. Соблазн происходит от взгляда ума на это дело. По уму выходит, что вкушать идоложертвенное не вредно, потому что идолы – ничто. Но этот взгляд ума на деле приносит вред немощным, соблазняет их, поэтому соблазнители грешат, участвуя в идольских трапезах.
Коринфяне в своем письме к святому Павлу писали, что все они имеют знание об идоложертвенных яствах, что они не могут быть предосудительны, так как идолы – ничто. На этом основании они принимали приглашение от родственников и знакомых своих, язычников, участвовать вместе с ними в трапезе при капищах, на которой предлагались части жертвенных животных, принесенных идолам. На это святой Павел дает свои указания. Не осуждая их знание, он прибавляет только, что одно знание, без любви, ведет лишь к самомнению, к гордости и общественному расстройству.
Более совершенные христиане считали идолов за ничто, и идоложертвенное считали чистой пищею. Другие, менее совершенные, не могли еще отрешиться от прежнего, языческого своего взгляда на идолов, как богов и на жертвы им, как действительным скверным богам. При таких мыслях вкушение идоложертвенного считали противным своей христианской совести, которая еще была немощна, бессильна, чтобы считать идолов за ничто. Но увлекаемые примером более совершенных, принимали участие в идольских трапезах, ели идоложертвенное как идоложертвенное, и тем сквернили свою немощную совесть.
Причиной соблазна немощных служит то, что само по себе не имеет никакой цены пред Богом. Едим ли идоложертвенное – мы ничего не приобретаем, не едим ли его, ничего не теряем пред Богом. Если такая ничтожная причина ведет к соблазну, то и необходимо ее устранить.
8:11. Каким образом от знания совершенных погибнет немощный брат? Знание разумеется здесь то, что идол – ничто, и идоложертвенное не сквернит. Немощный же брат думает иначе, и участвуя, по примеру совершенного в трапезе идольской, сквернит свою совесть, грешит против нее, а может быть, еще и то, что вкусив трапезы бесовской, совсем отпадет от веры и опять обратится к идолопоклонству. Пал – погиб, пока не покается, а отпал – погиб совсем. Погиб, а за него между тем умер Христос Господь, Своею кровью спася его от погибели. Вот к чему ведет неразумное знание!
Святоотеческое чтение дня.
Свт. Игнатий Брянчанинов.
Беседа о Страшном Суде.
Величественно изображено в Евангелии от Матфея второе, славное пришествие Господа, нелицеприятный и страшный суд Его над племенами и народами. Эта необыкновенная картина, представленная с необыкновенной простотой и ясностью, невольно оживляется перед взорами ума, поражает сердце страхом. Созерцая эту картину, можно изобразить состояние, в которое она приводит душу, словами Иова: Ужас мя срете и трепет, и зело кости моя стрясе: устрашишася же власи мои и плоти.
При наступлении суда для изгнанников с неба, страна изгнания и клятвы — земля — запылает, а небо свиется, как свивается одежда. Мертвецы всех времен и народов, возбужденные животворящей трубой — Словом Божиим — восстанут из гробов и составят из себя необозримое и неисчислимое собрание.
Полки и воинства святых Ангелов придут на страшное зрелище, на великое служение. И ангелы отверженные предстанут на суд. Сын Божий воссядет на престоле славы, славы страшной по необъятному величию ее. Все разумные создания потрясутся от страха, увидев Создателя своего, вызвавшего их в бытие из ничтожества единым всемогущим Словом.
Они будут предстоять перед Тем Словом, для Которого нет невозможного исполнения. Они будут предстоять перед Той Жизнью, при Которой, вне Ее, не может быть иной жизни.
Справедливо сказали Отцы, что в это грозное время вся тварь, если бы она не была удержана всемогуществом Божиим, и предоставлена самой себе, обратилась бы в ничтожество.
Праведники, увидев лицом к лицу Правду совершенную, сочтут свою правду не имеющей никакого значения, а грешники оправданием, чуждым евангельского разума, осудят себя. Решится участь всех на вечность.
Прежде наступления этого суда Божественный Апостол сознается, что он не может оправдаться, хотя и не знает за собой никакого греха: потому что Судия его — Бог.
Все святые, во время земного странствования своего, часто приходят воспоминанием и размышлением благочестивым на страшный суд Христов, — благовременным, спасительным страхом ограждают себя от страха, который возбудится в погибших отчаянием; благовременным осуждением себя они стараются благовременно снискать оправдание, плачем отвратить плач.
Братия! Нужно, необходимо нам, немощным и грешным, частое воспоминание второго пришествия и страшного суда Христова: такое воспоминание — есть благонадежнейшее приуготовление. Страшен тот Суд, который ожидает всех человеков после общего воскресения, страшен и тот суд, который ожидает каждого человека после его смерти. Последствия того и другого суда или вожделенны или бедственны.
Если земные суды, на которых дело идет об одном тленном и временном, возбуждают нашу заботливость: тем более должен озабочивать нас суд Божий.
С какой другой целью Господь возвестил нам о нем так ясно, как не с целью возбудить в нас душеспасительный страх, могущий предохранить нас от греховной, беспечной жизни, в которой — условие нашей погибели?
Преподобный Илия, Египетский инок, безмолвствовавший в Фиваидской пустыне, говаривал: «Меня устрашают три момента времени: время исшествия души из тела, время суда Божия, и время того изречения, которое последует обо мне от Бога».
Мы сами здесь пишем, так сказать, делами своими, вечное оправдание или вечное осуждение себе на страшном суде; и в этом, между прочим, смысле будущий суд называется написанным: сотворити в них, сказано, суд написан. (Пс. 149:9)
Совестные книги наши или оправдают нас, или осудят нас, и нам останется только выслушать праведный, вечный приговор Судии всемирного. Скорее же будем изглаживать усердным покаянием и милостынею из совести все грехи наши, вольные или невольные, и вписывать в нее всякие добрые дела. Дела бо их ходят вслед с ними (Откр. 14:13), говорит писание. Аминь.