
Как-то раз к митрополиту Филарету с докладом по канцелярскому делу явился секретарь. Владыке было известно, что за хлопоты по этому делу чиновник получил от просителей взятку. Дело, как и подобает, было вложено в папку, на которой крупными буквами было напечатано: “ДОКЛАД”. Не успел секретарь положить его перед митрополитом, как тот остановил его жестом руки.
– Погоди, не торопись, братец: нужно делать всё по порядку. Скажи мне сперва, что здесь написано на обложке?
– Слово “доклад”, Ваше высокопреосвященство.
– Так, правильно… ну, а если я прикрою рукой первую букву, что тогда останется?
– Слово “оклад”, Ваше высокопреосвященство, – в недоумении ответил секретарь.
– Оклад? Хорошо. А какой оклад ты получаешь по своей должности?
Растерянный секретарь назвал сумму.
Владыка же продолжал:
– Ты говоришь: столько-то? Что ж, сумма немалая. Ты семейный?
– Холост, Ваше высокопреосвященство!
– Ну, а для холостого твой оклад и совсем достаточен. Вот и старайся, служи хорошенько, не имея забот о хлебе насущном… Так, будем продолжать: а ну-ка сократи еще одну букву, что останется?
– “Клад”, – пробормотал секретарь, понимая, что владыка задает эти вопросы неспроста, и смутно догадываясь, что всё это не сулит ему ничего хорошего.
– Клад? Какой же клад может заключать в себе это дело, которое ты мне подносишь? Что-то не понимаю. Какой такой клад обрел ты в этом деле? Ну, что же ты молчишь? Отвечай, когда спрашивают.
Секретарь хранил упорное молчание и растерянно моргал глазами.
– Не знаешь? Что-то не верится… Ну, продолжай дальше, сократи еще одну букву.
– Остается слово “лад”, Ваше высокопреосвященство, – ответил секретарь, уже вполне отчетливо понимая, что дела его плохи.
– “Лад”? Верно. О каком же ладе идет речь? Уж не добиваешься ли ты, чего доброго, “лада” со мной в отношении того “клада”, который ты обрел в этом деле? А? Так, что ли? И ты смел подумать, что у тебя может выйти лад со мной? Что я подпишу беспрекословно эту твою неправую бумагу? Да знаешь ли ты, что тебя ждет за это?!
Секретарь был ни жив ни мертв – не столько от раскаяния, сколько от угрозы владычнего наказания.
– Так хочешь знать, что ждет тебя за это? – продолжал владыка, пытливо глядя ему в глаза. – Ну так отбрось еще одну букву, четвертую, и читай, братец, не смущайся!
– “Ад”, – пробормотал секретарь и, не выдержав, упал в ноги Филарету.
– Правильно: ад ждет всякого согрешившего в любостяжании! Встань. Не передо мной ты виновен, а перед Христом, перед Ним и должен замаливать свои грехи.
Уличенный во взятке секретарь был отправлен святителем Филаретом на покаяние – под строгий надзор настоятеля одного из русских монастырей.
***
Митрополит Филарет помимо Троицкой академии окормлял и две семинарии: Московскую и Вифанскую. Он регулярно посещал экзамены в родной ему Московской семинарии, переведенной из Лавры в столицу. По воспоминаниям очевидца, однажды на экзамене в семинарии ученик «отвечал по подсказке стоящего сзади суфлера. Внезапно встает митрополит из-за стола, берет собственноручно суфлера и выводит вон с гневным напоминанием, что "шепотник" по-гречески называется diaboloz (диавол).
***
Однажды игумения Евгения, основательница Борисо-Глебского Аносина монастыря, вернулась от московского митрополита Филарета в большом смущении. Отвечая на расспросы ближних, она рассказала, что на приеме у святителя встретилась с настоятельницей одного из московских монастырей. Владыка, окинув взором щегольскую рясу московской игумении и грубое одеяние Аносинской настоятельницы, приказал игумении Евгении сесть возле себя на диван, а другой сказал: "А ты постой, пожалуй, ещё изомнешь свою рясу".
***
Одним из лучших русских юмористов XIX в. был И.Ф Горбунов. Граф Павел Шереметьев издал в 1901 г. книжку "Отзвуки рассказов И.Ф.Горбунова". Горбунов в своих рассказах никогда не оскорблял религиозные чувства слушателей, он любил красоту церковных обрядов, которые знал в совершенстве. В упомянутой книге есть замечательный рассказ из жизни старух богомолок. Одна из них, подперши руками подбородок, всхлипывая и вздыхая, передает другой впечатление, вынесенное из церкви, где происходил на Торжество Православия обряд "Анафемы" с участием митрополита Филарета:
— Впихнули меня в церковь Божию... Что народу... Что людей... Что всего прочего... Всякого разного... Свечи, и свечи все возженные...
— Возженные? — переспрашивает первую старуху другая.
— Возженные, матушка, возженные, — отвечает та, б о л д у х а н и е такое... И вывели его, батюшку, шапка у его камням горит, и поставили на место уготованное... И как начали его проклинать... Уж проклинали его, проклинали... Уж я плакала, плакала... А у его, у батюшки, только бородка седенькая трясется...
***
В первый же год управления Московской епархией свт.Филарет посетил один сельский приход. Войдя в храм, он стал как бы намеренно искать повода к замечанию. Указав на пыль в храме, он спросил настоятеля, но не по-русски, а на церковно-славянском языке:
— Прорцы ми, отче, почто у ти пыль зде?
Пораженный этим вопросом, священник пал на колени и в страхе молвил:
— Прости, владыка!..
Тогда митрополит взглянул на виновного проницательным взором и спросил:
— Ты понял?
— Понял, владыка, — отвечал священник. — Все понял, прости великодушно...
— А коли понял, — тихо сказал святитель, — то Бог простит.
Суть же состояла в том, что этот священник когда-то учился с будущим митрополитом в семинарии. Однажды некоторые соученики подстерегли семинариста Василия (будущего Филарета) Дроздова в коридоре и избили его за то, что он всегда говорил правду. При этом один из семинаристов, изменивши свой голос, издевательски спрашивал свою жертву по-славянски:
— Прорцы, Василие, кто тя ударяяй?
Этим семинаристом и был настоятель обозреваемого храма. Своим вопросом митрополит напомнил ему давнюю историю, но и простил чистосердечно, ибо в дальнейшем поощрял его служение соответствующими наградами.
***
В одной дворянской семье брат и сестра были различного мнения о митрополите Филарете. Раз зашел между ними разговор о прозорливости его, и брат объявил сестре, что испытает на деле эту прозорливость. Одевшись бедно, он отправился на Троицкое подворье и рассказал митрополиту, что над ним стряслось несчастие: сгорело его поместье, и он находится в крайности. Тогда митрополит вынес пакет с деньгами и подал ему со словами: «вот вам на погоревшее имение». Вернувшись домой, он с торжеством рассказал все сестре, которая этим была очень огорчена.
На другой день пришло известие, что в тот самый день и час, как он был у митрополита, был пожар в его имении, и на ту именно сумму, какую дал ему митрополит… Пораженный, он немедленно поехал к нему и все рассказал ему.
***
Крестьянская девица с 7 лет сделалась немою. Ей было 20 лет, когда родственники привели ее к митрополиту Филарету, находившемуся тогда в Гефсиманском скиту. Митрополит спросил немую, как ее зовут. Мать ответила за нее: «Марья».
– Я не тебя спрашиваю, – заметил он, и опять повторил вопрос. Немая отвечала: «Марья». – Затем митрополит велел ей повторять за ним молитву Господню. В первый раз она повторила ее туго, во второй – совсем легко. И с тех нор говорила свободно.
***
Как-то на Пасху в одной сельской церкви при разделе приношений случилась скандальная история. Диакон настаивал на справедливом делении снеди, а дьячок ему не повиновался. Тогда диакон, выйдя из терпения, стал топтать приношение ногами... Дьячок бросился на него с кулаками. Священник, услышав шум и ругань, выглянул из Алтаря и засвистел, дескать, "Вот тебе и кулич с яйцами".
О случившемся доложили митрополиту Филарету. На донесении святитель наложил такую резолюцию:
Священника-свистуна, диакона-топтуна и дьячка-драчуна отдать под начал..." и проч.
***
Однажды свт.Филарет приехал в Новоспасское село и, войдя в храм, стал рассматривать старинные иконы. Приложившись к одной из них, т.е. поцеловав ее, он заметил:
— Как жаль, что лик потускнел, совсем его не видно...
Присутствовавший при сем известный шутник профессор И.М.Снегирев сказал:
— Это, владыко, от наших нечестивых устен.
— И скверного, нечистейшего языка, — тут же добавил митрополит Филарет.
(Оба они процитировали молитву свт. Иоанна Златоустого № 2 в последовании ко Святому Причащению.)
***
Во время пасхальных праздников пришли как-то к владыке великосветские дамы, и одна из них спросила митрополита Филарета:
— Почему Спаситель по воскресении Своем явился сперва женам-мироносицам?
Святитель ответил:
— Потому что женский пол очень болтлив, а надо было, чтобы это событие стало известно всем как можно скорее...
Комментарии
Комментариев пока нет